Один человек путешествовал и неожиданно попал в рай. В Индии концепция рая - древо исполнения желаний. Как только сел под таким деревом, любое желание немедленно будет исполнено - нет никакой задержки, никакого временного промежутка между желанием и реализацией желаемого. Этот человек был уставшим, и он лег спать под таким деревом исполнения желаний. Когда он проснулся, то почувствовал сильный голод и подумал: - Я чувствую голод. Я бы хотел добыть немного пищи откуда-нибудь. И немедленно из ниоткуда появляется пища - прямо приплыла по воздуху, очень вкусная пища. Он был так голоден, что не стал думать, откуда она появилась - когда Вы голодны, Вы не раздумываете. Он сразу начал есть, а пища была так вкусна... Потом, когда его голод прошел, он взглянул вокруг. Теперь он чувствовал удовлетворение. У него появилась другая мысль: - Если бы только чего-нибудь выпить... В раю нет запретов, немедленно появилось прекрасное вино. Лежа в тени дерева и спокойно попивая вино, обдуваемый прохладным ветерком рая, он начал удивляться: - Что это творится? Что происходит? Может, я сплю? Или здесь есть несколько привидений, которые разыгрывают шутки со мной? И привидения появились. Они были ужасны, жестоки и отвратительны - именно такие, какими он себе их представлял. Он задрожал и подумал: - Сейчас они точно убьют меня. И они его убили.
- Мама, стены да потолок плохо за печью мыть. - Конечно, плохо. - Пододеяльники да половики тоже плохо стирать. - Конечно, плохо. - И шерсть заповщенную плохо чесать. - Конечно, плохо. Только ложкой из миски хорошо.
- Мой-то дурак привел невесту, лошадь и лошадь, страшная, башмаки 40-й размер, откроет рот, мне так и кажется, что она меня проглотит. - Не говори, у самой такое переживанье, почище твоего мой-то отмочил, привел невесту ну прямо с ноготок, хоть в карман клади. Порхает по избе как бабочка, сын зовет в гости, а она: "Оденешь как куколку, тогда и в гости пойдем". Ты подумай, глядеть не на что, а чего выкомыривает. Мы уж с мужем молчим, не вмешиваемся. - Да и я молчу, куды денешься. Нет, неблагодарны эти дети. - Неблагодарны, неблагодарны. Мы к ним оком, а они к нам боком.
- Куда это у тебя мужик-то побежал? - Да за бутылкой. Только за бутылками и бегает. - А мой дак еще и за бабами бегает. - Дак вам девья. А мой уж ни за чем не бегает, только моль бьет да мух гоняет с утра до вечера. - Дак радуйся глупая, твой-то всех лучше!
- Костюха-та живой? - А чёрт ему сделается. Ест в три горла, он сто годов проживёт. Перед петровым говеньем косяки мне вставлял во дворе, я и заботала блинов квашню да ещё и стопку подала. Он выпил стопку, ест блины, сопит да пышкает, я как поглядела, а и квашня вся. И давай поваренкой по стенкам стукать, а с себя-то ручьём текёт, сопрела, как лошадь. До него, видно, и дошло, откинулся к стене да и говорит: "Живёт, Анютка, не забатывай боле, до пирогов-то я поманю". Ну тут и всё! Кинула я сковороду да бежать. Побегала по сараю да что - надо в избу идти, гость сидит. А он встал из-за стола и, подумай-ко, что сказал: "От чужого стола не стыдно и голодному уйти". Меня и взорзало: "Побойся бога, Костюха, ты ведь целую квашню блинов съел. Очуметь можно. Где это видано"?!
- Сватья-та, уехала у тебя? - Уехала. Да в такое неудобство-то я с ней попала, что смешно да страмно и говорить. - А что случилось-то? - Да в ильинскую пятницу пошли с ней к суседям в гости, мне и навалили стакан, а потом гармошка заиграла, меня чёрт и вынес плясать, запритаптывала да и запела: - Я гляжу ты ни разу и удочкой не шевельнул сегодня, сидишь как неживой. - Верно говоришь. Прошлый год в три часа дня на этом месте окуня вытащил, а в этом году чего-то не клюёт. Сижу и без завтрака и без обеда. - Да сиди, никому не мешаешь.
- Сватья-та, уехала у тебя? - Уехала. Да в такое неудобство-то я с ней попала, что смешно да страмно и говорить. - А что случилось-то? - Да в ильинскую пятницу пошли с ней к суседям в гости, мне и навалили стакан, а потом гармошка заиграла, меня чёрт и вынес плясать, запритаптывала да и запела: У милого матка бес, Выбирать пошла невест. Ты гляди, не ошибись, На косую не нарвись. А потом и ойкнулось: ведь сватья-та у меня косая. Дак готова была сквозь землю провалиться. Вот окаянное вино что наделало.
- Ты чего-то с лица сменилась? - Да это я худо спала сегодня. - Что так? - Да вчерась гляжу в магазине на пол и вижу: кошелёк лежит. Думаю умом, уж не хороший человек потерял, старуха какая-нибудь. И говорю Евдохиной Феньке: "Подними кошедёк-то". "Наплюю дако". "Ой, глупо место". Взяла да и подняла сама. Поглядела, а там два рубля. И отдала продавщице Дуське. А что она с ними сделала и не знаю. Да и не спится, думаю всю ночь об этом кошельке. Понеси его лешей и кошелёк-то, только дуракам и находить.
- Телевизор-то кажет у вас? - Кажет, всё кажет. Сосед стал "Дружбой" дрова пилить, дак видно, как и цепь вертится, а за углом и пилил. Перестанет показывать, ногой топнешь и опять показывает. Очень чувствительный телевизор.
- Павлуху-то Меринова знаешь? - Косого-то? - Самый он. А знаешь отчего он окосел-то? - Не слыхал. - Так слушай. Пришёл он с войны, сидит в форме старшины при трёх медалях, важный, куды там. Заходит на костылях Васька Лукшин, он раньше Павлухи вернулся. "Проходи, солдатик, проходи", - говорит Павлуха, а у самого улыбка до ушей. Васька, нe говоря ни слова, повернулся и назад. Через десять минут вертается в форме капитана и вся грудь в орденах. Павлуха, как глянул, так и окосел.
- Чего у тебя на сковороде-то жарится, баран или бык? - Какое, картоха. - Бог ты мой, а шуму-то, как от быка. - Дак от пустого-то человека больше шуму-то, так и тут.
- Прежде-то я, бывало, ногой топну, дак искры во все стороны летят. А теперь еле ногу-то подниму, вся одрябла. Да еще сынок-то колоброд, дак это хуже всего. Пьет, не женится, вся измучилась с ним. - И не говори, у самих такой. Пока рос, дак мы всё над ним вздыхали: "Ой умрет, ой умрет." А теперь плачем с дедком: "Ой убьет, ой убьет." Переменчива жись, ой переменчива.
- Ой, эта Дуська и вертихвостка, не Дуська, а беды лепет. Вчерась в краску-то как в нас ввела в магазине, гли-ко что нагалила. - Да что вышло-то? - Да что вышло. Накупила она всего, а расплачиваться стала и кошелька нет. Говорит: "Был в кармане, семдесят рублей денег было, кто-то вытянул." А и народу четыре человека. Мы глядим из-под лобья друг на дружку, не знаем, что и делать, пожали плечами: "Обыскивать буди." Потом бригадирова жена Клавка говорит: "Беги домой, проверь, мы все тут будем ждать, тогда и обыщешь." Убежала. Прошло немного и бежит веселая, кошелек-то на печурке оставила. "Ой ты сотона, что наделала, мы и взглянуть боимся друг на дружку." А она хохочет. Дак вот не вертихвостка ли? - Вертихвостка, истинная вертихвостка.
- Ты живешь тетеря тетерей в своем углу, ничего не знаешь. - А чего надо знать-то? - А ты вот послушай, какое со мной чудодейство-то вчерась приключилось. Направилаьс к Манефе, да и встретила ее у магазина, накупила она всякой всячины и пошли к ней. А тут Лаврушиха вышла из дому, остановились да разговариваем, то да сё, а под ногами манефина собака крутится. Я как взглянула, а она зубы волочит по земле. Пощупала я в роте-то, а зубов-то у меня нет. "Ой батюшки, ведь это она мои зубы-то волочит!" Да за ней. "Отдай, стерва, это мои зубы!" С полчаса за ней гонялась, чуть и сердце не оторвалось. - Тебе вишь нонровистые зубы врач приделал. - И не говори, так и норовят дьявола выскочить, второй раз убегают от меня.
- У вас из-а чего свадьба-то рассохлась? - Да из-за глупой Ольгухи. Три дня сбивали, сбивали, сбивали, так и не сбили. Уперлась Ольгуха: "Не отдам дочь за вислогубого!" Про моего-то племянника. А я на ответ: "Да твоя-та Манька опуря, а не девка, в полах запутается, а в роте-то у нее мухи кладутся." Так и свадебки не оглодали. - А мы оглодали. Любую невесту взяли. Марьи Прибытковой дочка. И обходительная, и работящая, и из себя как куколка. Чего хотелось, того и наелась. - Тебе потрафило, а я вот осталась на бобах.
- Не слыхала, Андрюха Рябов женился. - На ком? - Ты должна знать ту девку-перестарку. Матка у нее наверху в пожарке жила, еще коза у них по поселку ходила, сама маленькая, а вымя большое-пребольшое. - Ни козы не знаю, ни матки, ни девки-перестарки. - Ну ты и бестолковая.
- Погляди-ко, девка, кто это идет-то, с ребятами, с чубутанами? - Да мама, здесь не в деревне, миллион народу ходит, разве всех узнаешь. - А это-то какой мужик идет, на Панкраху Мотова похож, погляди-ко иди сама-то. - Да есть мне всемя на мужиков глядеть. Гляди ты и молчи ради Бога. - А баба-то чего несет, не корыто? - Да что тебе далось-то, задерни занавеску, гляди вот телевизор.
- Маринка, ты не помнишь, в каком углу на моей свадьбе свекор-то сидел? - Да ты что, мама, меня еще тогда и на свете не было. - Ой и верно, что я плету-то.
